Общеустановленную ставку НДС в Казахстане собираются поднять до 16%. Порог постановки на учет при этом предлагается снизить с 80 млн до 15 млн тенге. Такие изменения в Налоговом кодексе презентовали за круглым столом с участием Министерства национальной экономики и Министерства финансов. И, несмотря на то, что закон еще не вступил в силу, озвученные перемены вызвали широкий резонанс в публике, в частности среди предпринимателей. Многие из них уже закрыли свои организации, кто-то старается держаться на плаву, но сокращает штат, и при этом практически все испытывают беспокойство. Чтобы узнать честное мнение реальных людей по этой ситуации, редакция ER10 Media собрала нескольких представителей от бизнеса и правительства:
- Гульбану Майгарина — предприниматель, основатель сети ресторанов быстрого питания Lanzhou.
- Айтуар Кошмамбетов — Депутат Мажилиса Парламента РК от партии Respublica, активный участник рабочей группы по налоговому кодексу.
- Наталья Шорохова — операционный директор PR-агентства Tidam.
Как вы считаете, как изменения в связи с налоговой реформой отразятся на экономике и повседневной жизни?
Гульбану Майгарина: Главное — гиперинфляция. И это говорят все эксперты. Но при этом большого притока налогов от МСБ не будет, потому что большая часть малого бизнеса либо вынужденно закроется, либо снова уйдет в серую зону.
Наталья Шорохова: Повышение НДС на 4% одномоментно вызовет рост потребительских цен на тот же процент. Это приведет к росту инфляции в моменте на 4–5%, что негативно скажется на благополучии всех сфер бизнеса. Особенно в переходный период — до того, как вся экономика стабилизируется и участники цепочки начнут учитывать НДС друг у друга — нас, вероятно, ждут несколько лет повышенной инфляции.
Айтуар Кошмамбетов: Безусловно, изменения коснутся каждого жителя и предприятия в стране. Официальный прогноз инфляции находится в диапазоне 4–5%, но фактический рост цен на отдельные группы товаров может быть значительно выше. Особенно это скажется на малом и микробизнесе, который столкнется с дополнительными административными и финансовыми сложностями в связи с расширением сферы применения НДС. Предпринимательская активность, скорее всего, снизится, из-за чего сократится число субъектов бизнеса. Это, в свою очередь, может негативно повлиять на инвестиционный климат. В ближайшие годы мы можем наблюдать период стагнации, требующий продуманной государственной политики поддержки бизнеса.
Как эта ситуация сказалась на вашем бизнесе?
Гульбану: Нам оставляют СНР, но у нас много смежных отраслей. Повысится стоимость закупок, вырастут цены на услуги, увеличится себестоимость — а значит, подорожает конечный продукт. Это неизбежно отразится на потоке клиентов. Доходы при этом не растут.
Айтуар: Я передал свой малый бизнес — кафе площадью менее 100 квадратных метров — в доверительное управление. Пока ощутимых изменений нет, так как окончательный вариант Налогового кодекса еще не утвержден. Кафе работает на розничном налоге, и в текущей версии законопроекта этот режим для него сохраняется. Однако ожидаемое повышение ставки НДС неизбежно скажется на закупочных ценах у поставщиков. Рост стоимости продуктов даже на 4–5% потребует пересмотра ценовой политики кафе, что может повлиять на потребительский спрос.
Наталья: Наш бизнес связан с маркетингом, рекламой и PR-услугами, и на первый взгляд, для нас как B2B-компании, работающей в основном с НДС-плательщиками, существенных изменений не произойдет. Мы просто переложим НДС на клиента, а он сможет взять его в зачет.
Однако в более широком контексте ситуация тревожная. Повышение налоговой нагрузки и рост цен в экономике в целом обычно ведут к тому, что компании начинают пересматривать бюджеты. В первую очередь сокращаются расходы на маркетинг, продвижение, PR и обучение — именно те направления, в которых мы работаем. Поэтому, несмотря на технически нейтральный эффект, косвенное влияние может быть серьезным: это снижение спроса и, возможно, падение платежеспособности клиентов.
Какие меры вы предпримите с повышением налоговой ставки?
Гульбану: Поставщики уже подняли цены, некоторые предлагают скидки за наличную оплату. Мы готовимся к поэтапному повышению цен, оптимизируем расходы. Уже сократили штат на 25%, пересматриваем аренду, переводим часть сотрудников на удаленку. В таком же положении и коллеги. Невозможно планировать бизнес, а без долгосрочного планирования он не выживет.
Айтуар: Как пассивный учредитель, я буду оценивать ситуацию по факту. Учитывая, что предпринимательская деятельность не является моим основным источником дохода, а основная работа связана с законотворческой деятельностью в Мажилисе Парламента РК, в случае ухудшения условий ведения бизнеса я буду вынужден закрыть предприятие. Это приведет к потере рабочих мест для 10-15 сотрудников. Такая ситуация не уникальна: многие предприниматели рассматривают возможность закрытия бизнеса из-за возросших налоговых обязательств. Рост НДС затронет всех, но в конечном счете основную нагрузку понесет конечный потребитель.
Наталья: Как представители креативного сектора, мы уже в этом году почувствовали сокращение бюджетов у клиентов. Это связано с общей экономической нестабильностью, и повышение НДС лишь усилит этот тренд. Поэтому мы планируем скорректировать стратегию: сосредоточимся на еще более активном привлечении новых клиентов и будем оптимизировать собственные операционные расходы. Это позволит нам сохранить устойчивость и гибкость в условиях изменяющегося рынка.
Отразится ли это на стоимости ваших услуг, продуктов и стратегии бизнеса в целом?
Гульбану: Безусловно. Многие партнеры замедлили развитие, чтобы понять, что будет дальше. Кто-то уходит с рынка, кто-то сокращает объемы. Мы теряем конкурентоспособность даже по отношению к соседним странам — там НДС ниже, а значит, товары и услуги дешевле. Нам уже дешевле закупаться в Бишкеке, чем производить самим.
Считаете ли вы, что повышение налоговой ставки приведет к росту цен и ударит по потребителям?
Гульбану: Конечно. Он будет меньше покупать, пересматривать бюджет. Количество невыполненных обязательств по кредитам вырастет — и это будет массово.
Айтуар: Да, именно такова природа косвенных налогов. НДС перекладывается на всех участников цепочки, но основная нагрузка ложится на конечного потребителя. В теории, это должно стимулировать развитие внутреннего производства и снижение импорта, однако на практике НДС во многих случаях превратился в налог с продаж, не выполняя своей изначальной функции.
Если реформа действительно сможет изменить ситуацию и создать условия для честной конкуренции и прозрачности налогообложения, это может принести пользу экономике. Однако в нынешнем виде реформа несет значительные риски для малого бизнеса и потребителей.
Наталья: Безусловно, пострадает. Даже если бизнес работает по цепочке B2B, в конечной точке всегда стоит физлицо — потребитель, на которого в итоге и ляжет вся нагрузка. И это не только +4%, а и дополнительные проценты сверху за счет того, что даже малый бизнес будет вынужден перекладывать НДС на клиентов.
Как думаете, как ситуация с МСБ в Казахстане изменится спустя год?
Гульбану: Если новый налоговый кодекс примут, нас ждет откат назад. У нас и так слабо развит малый и средний бизнес. Базовых знаний по ведению дела не хватает. При этом 70% трудоспособного населения работает в МСБ, а треть из них — в банковском «черном списке». Это люди, живущие здесь и сейчас. Где государство возьмет рабочие места для них? Что они будут делать без работы?
Айтуар: Ключевой проблемой является не только ставка НДС, но и радикальное сокращение числа предпринимателей, которые смогут работать на упрощенном режиме налогообложения. Согласно предлагаемым изменениям, из 2 миллионов субъектов малого бизнеса только около 252 тысяч смогут остаться на упрощенке — в основном это магазины, кафе, рестораны и гостиницы. Остальные будут вынуждены перейти на общий режим, что потребует значительных затрат на бухгалтерию и налоговый учет (от 50 до 500 тысяч тенге в месяц).
Для многих предпринимателей это станет критичным барьером, так как далеко не все имеют соответствующие навыки и финансовые возможности. В результате мы можем столкнуться с массовым уходом бизнеса в тень или его закрытием. Оба сценария негативны как для предпринимателей, так и для экономики страны в целом. Поэтому важно сохранить возможность упрощенного налогообложения для максимального числа субъектов малого бизнеса.
Наталья: Скорее всего, малый бизнес столкнется с двумя сценариями:
- Уход в тень — дробление бизнеса, чтобы не переходить на НДС.
- Перекладывание НДС на клиентов, что увеличит цены.
Но так как налоговые органы последние несколько лет держат проблему дробления бизнеса под пристальным вниманием, это дает мне основание думать, что именно этот сценарий (дробление и уход в тень) наиболее вероятен и прогнозируем. То есть малый бизнес будет искать способы формально оставаться в рамках лимитов, чтобы избежать новых налоговых обязательств.
Будут ли эти законы способствовать сокращению малого бизнеса?
Гульбану: Однозначно. Многие закроются еще до вступления закона в силу. У нас не хватает бухгалтеров, которые могут грамотно вести учет по НДС. Я сама искала — и знаю, сколько штрафов пришлось заплатить за ошибки. Только с введением СНР стало спокойно работать и строить планы. А сейчас — неопределенность. Все гораздо хуже, чем кажется. И впереди — еще усиление проверок.
Айтуар: Да, это неизбежно. Представители правительства уже заявляли, что 2,27 миллиона субъектов бизнеса в Казахстане— это завышенная цифра, и в реальности их должно быть значительно меньше. В этом контексте реформа направлена на укрупнение бизнеса и сокращение числа дублирующих предприятий.
Однако важно не перегнуть палку. Если процесс оптимизации приведет к массовому закрытию малого бизнеса, это ударит по занятости, конкуренции и потребительскому рынку.
Особенно пострадают ИП и малый бизнес, ориентированные на физлиц или других ИП, не являющихся плательщиками НДС. Рост цен может привести к снижению спроса, и, как следствие, к закрытию бизнеса или уходу в тень.
А как вы переживаете текущие изменения как бизнес/потребитель?
