Исследования пользовательского опыта (User eXperience Research, UXR) – одна из опор успешного бизнеса, имеющего цифровые продукты. На волне цифровизации Казахстана все больше людей интересуется этой профессией.
Редакция ER10.KZ поговорила с несколькими представителями этой отрасли, чтобы составить обобщенный портрет казахстанских UX-исследователей – показать, кто эти люди, как получают свою профессию, чем занимаются, и зачем их работа нужна бизнесу.
Зачем нужны исследования пользовательского опыта?
Динара Абильдинова:
UXR нужен продуктовым компаниям, чтобы:
–лучше понимать пользователей, их боли и потребности;
– на ранней стадий разработки фичи и/или продукта собрать обратную связь от пользователей, и не тратить ресурсы на разработку нежизнеспособного продукта.
Камажай Тулкибаева:
UXR помогает продуктовым командам при принятии решений в отношении продуктов разработки, а также действует как инструмент доказательства эффективности решений.
Еще UXR помогает заполнить пробелы в знаниях о пользовательском поведении, снизить неопределенность в дизайн-решениях.
Богдан Гончаренко:
У UXR есть два получателя выгоды – бизнес и пользователи:
– Бизнесу UXR нужен, чтобы определить, в какую сторону развивать продукт, как повлиять на прибыль и на стоимость разработки;
– Если говорить про пользователей – UXR нужен, чтобы сделать приложение удобным и доступным для любого человека.
Эльвина Шагвалеева:
UXR – это возможность понять проблемы людей, возникающие при выполнении обычных, ежедневных задач. Дизайн, который получается на основании UXR, должен помочь людям выполнять эти задачи быстрее и проще.
Алина Авдонина:
Бизнес зовет исследователя, когда хочет понять, почему продукт не приносит столько денег, сколько планировалось, почему люди уходят, не приходят, или не покупают продукт под свои задачи.
Илай Бексултан:
Заказчик – и как и все мы – живет в своем мире, который сформирован его субъективным жизненным опытом.
Все люди живут в своем мире, который отличается от вашего, но он определяет, как они видят и используют все вокруг. Чтобы сделать продукт или услугу для людей, надо разговаривать с ними.
Исследования – это фундамент, на котором строится продуктовая разработка. Без этого невозможно построить продукт, который выстоит.
Что входит в ваши должностные обязанности?
Динара Абильдинова:
Сейчас я в 70% случаев занимаюсь исследованиями. В следующем году планирую больше времени уделить роли тимлида, популяризации профессии и тем самым доносить до бизнеса ценность нашей работы.
Куаныш Жумагалиев:
Я провожу исследования и проектирую: прорабатываю архитектуру взаимодействия пользователя с приложением, выдвигаю и тестирую гипотезы.
Камажай Тулкибаева:
Я выясняю боли и потребности клиентов, проверяю гипотезы и организую тесты, причем иногда мы проверяем не сам интерфейс, а какие-то моменты вроде геймификации работы юзера с приложением.
Мой менеджер говорит, что я выполняю функцию шлагбаума перед передачей продукта пользователям – чтобы команда была уверена, что сделала что-то правильное, перед тем как публиковать это в приложении для скачивания.
Богдан Гончаренко:
Сейчас я занимаюсь выстраиванием дизайн-отдела с нуля: когда я пришел, было дизайн-легаси, необходимо было разобрать и оптимизировать все это, создать дизайн-систему. Выстраиваю жизненный цикл дизайн-задачи, включая тестирование, демо и дизайн-ревью.
Эльвина Шагвалеева:
Я проектирую: от планирования и проведения исследований до создания информационной архитектуры и набросков интерфейса, которые после тестирований передаю UI-дизайнеру, чтобы уже он сделал "красиво".
Алина Авдонина:
Я изучаю продукт с разных сторон – технической, бизнесовой и клиентской, нахожу противоречия, указываю бизнесу на них, предлагаю решения этих проблем.
Если проблемы связаны с самим интерфейсом или дизайном – то собираю протип интерфейса, где они решены, и тестирую с пользователями, чтобы убедиться, что решение действительно работает.
В свободное от банка время я помогаю Usabilitylab.kz проводить исследования на местном рынке.
С кем вы чаще всего взаимодействуйте по работе?
Динара Абильдинова:
Продакт-менеджеры, дизайнеры, аналитики и разработчики – это ежедневные встречи и брэйнстормы.
Куаныш Жумагалиев:
С дизайнерами, проджект- и продакт-менеджерами, аналитиками – исследователь берет входные данные от всех них.
Камажай Тулкибаева:
Есть ежедневные созвоны с нашими продактами и с дизайнерами, реже с командой контента и технической командой.
Я работаю онлайн с самых первых дней. Сейчас у нас с командой разница в 4 часа. Я пока ни разу не видела своих коллег в жизни. Иногда мне даже кажется, что они только у меня в голове 😊.
Богдан Гончаренко:
В плане UXR я больше всего общаюсь с продактами, аналитиками, дизайнерами, контент-менеджерами.
Эльвина Шагвалеева:
У нас есть sales-команды, которые “продают” наши услуги заказчику, я всегда присутствую вместе с ними на встрече с клиентом. Наш дизайн-менеджер назначает проекты таким же ресерчерам, как я. Еще работаю с другими исследователями и UX-дизайнерами, а также напрямую взаимодействую с заказчиками.
Алина Авдонина:
Продакты, разработчик (как минимум фронтендер, в идеале еще бэкендер), аналитики – с ними стоит целыми днями сидеть в обнимку и задавать вопросы, иногда еще с маркетингом. Еще с тестировщиком, если у него есть потребность в этом, а ткже с дизайнером, если я сама не занимаюсь разработкой финального чистового прототипа.
Илай Бексултан:
Ресерчеры иногда являются частью продуктовых команд и буквально сидят вместе с ним, а иногда работают в отдельной инхаус-лаборатории, в которую продуктовые команды приходят с запросами.
Как вы попали в профессию?
Динара Абильдинова:
На 4 курсе университета я решила во время практики подработать и пошла ассистентом в исследовательское агентство. Работа так понравилась, что я 10 лет занималась маркетинговыми исследованиями. Потом я поняла, что хочу не просто проводить исследования, но и видеть результат, понимать, как они влияют на компании, продукты. Поэтому решила пойти дальше и волей судьбы оказалась в Колёсах.
Камажай Тулкибаева:
По образованию я робототехник, раньше работала инженером в техподдержке машиностроительного предприятия. Однажды меня спросили, кем я хочу быть там через 3 года – и я поняла, что не хочу там оставаться, взяла несколько курсов по своим интересам: IT-сфера, общение с людьми (кодить я могу, но не хочу).
Я поняла, что изучать все это дома будет недостаточно – и поехала в Барселону на Bootcamp, там нас обучали experience-дизайну – от подготовки прототипов до их проверки.
Там же были консультанты, которые помогли определиться – у меня был выбор между дизайном и ресерчем – и я поняла, что аналитическая часть интересна мне больше прототипирования.
Богдан Гончаренко:
Однажды в колледже я пошел на практику, там мне предложили сделать дизайн для веб-сайта. Дальше некоторое время я занимался вебом для агентства наружной рекламы, и однажды поставил себе цель найти за 2 недели постоянную работу в этой области – и в самый последний день получил работу дизайнера интерфейсов.
Эльвина Шагвалеева:
Я начала заниматься этим 3 года назад – у нас тогда не было никакой профподготовки, а UX еще не был так распространен. Начала задумываться о карьере в UX-дизайне в 2019 году, читала статьи и смотрела лекции на YouTube, IDF, NN/g, проходила курсы на Coursera в свободное от работы время.
Когда убедилась, что мой интерес после 6 месяцев свободного изучения только крепчает, я решилась уйти с работы, и взялась за полноценное самостоятельное обучение: купила подписку на IDF, каждый день смотрела лекции, читала статьи и книги. Подготовила пару проектов для портфолио и нашла первую работу как UX/UI дизайнер в небольшом продукте.
Алина Авдонина:
Я училась на графического дизайнера, но однажды попала на работу, где занималась дизайном мобильных приложений – и осталась, потому что стало интересно и понятно, что там будет карьерный рост.
Илай Бексултан:
Я отучился на юриста международного права, пошел работать проджектом в международную НКО, работал в универе над образовательным проектом – как помочь студентом заняться предпринимательством, какие навыки им понадобятся. И постепенно через это пришел в исследования.
Какое у вас образование?
Динара Абильдинова:
Окончила факультет международных отношений, но исследования так влюбили в себя, что уже 13 лет в этой профессии.
Куаныш Жумагалиев:
Я получил бухгалтерское образование в Костанае, параллельно самостоятельно изучал архитектуру интерфейсов. Понял что кодинг – это не мое и переключился на UX\UI-дизайн.
Богдан Гончаренко:
Среднее-специальное, техник-инженер информационных систем.
Знания в UXR я больше собирал по статьям и общению с теми, у кого побольше опыта.
В 2015 году, когда вокруг начался активный разговор про UX, я читал про UXR и дизайн на Medium, Smashingmagazine, NN/g.
Вышки у меня до сих пор нет, но я не жалею, потому что пока другие учились, я набирал рабочий опыт.
Эльвина Шагвалеева:
Я закончила Казахстанско-Немецкий университет по специальности “финансист”, и работала 3 года в области инвестиций.
Алина Авдонина:
У меня корочка про графдизайну – Академия Дизайна и Технологий Сымбат в Алматы.
Для погружения в тему UX я проходила курсы в Нетологии, Британке, Uxacademy.ru.
Когда уже стала UX-лидом, и набирала команду, то проходила Школу сервисного дизайна.
Сейчас при рабочей необходимости беру мелкие курсы по отдельным темам в школе Usabilitylab.
Еще прохожу обучение на курсах Михаила Руденко.
Илай Бексултан:
По образованию я юрист, но стоит сказать, что для UX-исследователя это не так важно, любой бэкграунд только расширяет твой кругозор – весь опыт, прожитый тобой, только помогает в этой работе. Для погружения в UX и дизайн-мышление, проходил обучение на программе международной сертификации d.standards и на курсах по сервис-дизайну от Центра дизайн-мышления.
Что вы любите в вашей работе?
Динара Абильдинова:
Самое крутое, когда ты видишь результат своей работы, когда продукт после исследования меняет направление и потом все понимают, что это было правильным решением. Когда релизится фича, а результаты a\b-тестов и показатели после выкатки в продажах растут. Такие моменты можно описать, как будто ты можешь летать или бабочки в животе устроили дикие танцы.
Куаныш Жумагалиев:
Ты узнаешь боли и проблемы людей, и отрисовываешь интерфейс, который бы их решал; это приятно, потому что ты чувствуешь, как создаешь что-то из ничего.
Камажай Тулкибаева:
Даже если я не говорю с пользователями напрямую – это все равно возможность слышать разные истории.
Это разнообразная работа, даже творческая – в плане выбора методологии и дизайна эксперимента.
Богдан Гончаренко:
Это большое влияние – и на бизнес, и на жизнь простого пользователя по ту сторону экрана – и сделать так, чтобы все стороны остались довольны.
Эльвина Шагвалеева:
UXR тесно связан с поведенческой и когнитивной психологией, а это в свою очередь даёт понимание того, как люди принимают решения, как ведут себя, и как мыслят, что очень интересно.
Алина Авдонина:
Мне нравится, как ресерч превращается в дизайн – ты видишь, как люди решают какую-то жизненную задачу. Проекты могут быть в разных областях – и за счет такого переключения, ты постоянно развиваешься.
Илай Бексултан:
Это вау-моменты, которые случаются в разговоре с пользователем, когда ты вроде бы воссоздаешь привычную ситуацию использования интерфейса, но узнаешь что-то такое, что тебе никогда не пришло бы в голову.
Что вам НЕ нравится в вашей работе?
Динара Абильдинова:
Эта работа как наполняет, так и опустошает: ты постоянно разговариваешь с людьми, иногда приходишь домой и думаешь "дайте помолчать немного".
Куаныш Жумагалиев:
Это большой поток информации – в немаленьких компаниях один ресерчер может работать с 2-3 командами, приходится много переключаться и постоянно быть в процессе обучения.
Иногда ты не можешь наладить контакт с пользователем – он просто не хочет разговаривать.
Камажай Тулкибаева:
Сейчас мы делаем в основном немодерируемые тесты и опросы, когда нет очного общения с пользователями.
Я только со временем поняла, что сделать ресерч и описать результаты недостаточно – еще надо убедить заказчика, что выводам стоит доверять и их надо брать в работу.
Поиск респондентов бывает сложный, такие вещи хочется отдавать кому-то на аутсорс.
Богдан Гончаренко:
Какая-нибудь транскрибация интервью или поиск-проверка респондентов – противная вещь, во многих компаниях этим занимаются подрядчики.
Эльвина Шагвалеева:
Работа в агентстве – это конвейер, на котором иногда хромает часть с глубоким анализом данных из-за дедлайнов.
Многие заказчики не понимают важность исследований: очень часто думают сразу о решениях, либо приходят с готовым решением и хотят проверить его, вместо того, чтобы сначала изучить боли и потребности тех, для кого это решение создается.
Илай Бексултан:
Мне не нравится, когда работу исследователя обесценивают – часто качественное исследование делают, чтобы понять причины поведения людей, но заказчик может ожидать количественных результатов и попросту не доверять выводам из твоего разговора с людьми.
Тебе всегда приходится доказывать, что результаты твоей работы действительно важны.
Как вы думаете, какое будущее у вашей профессии в Казахстане?
Динара Абильдинова:
Это будет зависеть от тех, кто уже в профессии – как и что мы будем рассказывать и показывать в индустрии.
Похоже, что еще не все наши компании готовы заводить исследователей, но все больше интереса к UXR появляется у дизайнеров, продактов и аналитиков.
Сейчас есть острая нехватка исследовательских кадров, по большому счету такие специалисты есть только в Колесах, Kaspi и МТС.
Куаныш Жумагалиев:
Компаниям с 100+ сотрудников в какой-то момент придется нанимать ресерчеров, у которых будет больше взаимодействия с клиентом, а не проектирования и отрисовки интерфейса.
Камажай Тулкибаева:
Я наблюдаю, что становится больше ресерчеров и формируются сообщества, профессию продвигают, похоже, что ее ждет развитие и прогресс.
Богдан Гончаренко:
Оно светлое – сервисы развиваются активно, еще года 3 назад мы только делали системы распознавания номеров на парковке и QR-кодов в ЦОНах, а сейчас это норма. У нас огромное количество технологичных компаний, а новые игроки на рынке укрепят рост и конкуренцию.
Сейчас отличное время для запуска технологических стартапов, а они нуждаются в ресерчерах.
Эльвина Шагвалеева:
UXR начал развиваться быстрыми темпами, и мне даже досадно, что я не дождалась этого момента. Я уехала раньше, в том числе и потому что мне не хватало этого уровня. Сейчас начинают проводить специализированные митапы ресерчеров, делиться опытом, что не может не радовать.
Алина Авдонина:
UXR набирает спрос. Когда становится видно, что известная компания набирает исследователей и развивает UXR – компании поменьше идут следом; на этой волне профессия быстро взлетит. У нас есть все шансы "захватить" рынок и укрепиться во многих компаниях.
Илай Бексултан:
Пока что спрос на профессию только растет, и лучше запрыгивать в этот вагон сейчас: через год-два наличие в компании исследователей будет устойчивым трендом, в перспективе 3-5 лет это будет уже устоявшейся практикой.
Что бы вы посоветовали тем, кто сейчас обдумывает возможность стать UX-ресерчером в Казахстане?
Динара Абильдинова:
Посмотреть на свои навыки и интересы: если вас вдохновляет общение с людьми, вы не устаёте от этого, вам нравится копаться в данных – то вам точно к нам.
В профессии однозначно есть кадровый голод, у первой волны тех, кто начнет этим заниматься, будут бОльшие шансы на трудоустройство.
Куаныш Жумагалиев:
Попробуйте стажировки – у нас в LinkedIn можно спокойно писать многим специалистам. Это частая практика, что ресерчер берет стажера, это возможность за 2 недели посмотреть изнутри как устроена профессия.
Камажай Тулкибаева:
Рабочий метод – онлайн-образование. Сейчас есть миллион курсов, не обязательно идти сразу за высшим; можно ходить на митапы, чтобы посмотреть и понять, нравится ли это тебе.
Самое главное – не ограничиваться одним типом источников информации: до недавнего времени я думала, что кладезь правды, в т.ч. профессиональной – это книги, но их недостаточно, они описывают базу, но далеки от реальности, а еще ведь есть те, кто практикует и пишет блоги, где показывает свою работу, а не только теорию.
Богдан Гончаренко:
Проанализировать навыки, необходимые для профессии и сравнить со своим портретом.
Если ты не коммуникативный или с неразвитой эмпатией, не готов анализировать огромные данные опросов/тестов/интервью – это не для тебя.
Важно быть гибким, эмпатичным, с аналитическим складом ума, хорошо относиться к критике, быть стрессоустойчивым; хорошо, если ты не останавливаешься в обучении, готов много читать и общаться с другими профессионалами.
Эльвина Шагвалеева:
Быть честным с собой – понимать, что тебе это интересно, и тебя это мотивирует, не только потому, что это популярно и хорошо оплачивается.
Вступать в открытые группы и сообщества, где профессионалы обсуждают рабочие вопросы.
Не только изучать, но и как можно раньше начать пробовать – хотя бы пет-проект, который даже если и не принесет денег, но даст бесценный опыт.
Не стесняйтесь задавать вопросы, даже самые глупые, и, по возможности, найдите себе ментора, или хотя бы того, кто может дать фидбек.
Алина Авдонина:
Банально, но пока ты не попробуешь провести исследование от начала до конца, ты не поймешь – без практики не придет осознание, нужно ли тебе это.
Чтобы прощупать профессию, можно прийти на стажировку. В той же школе Usabilitylab, мы проводим ее бесплатно, доводим человека до исследования, даем задачу и шаблон, рассказываем про применимые методы.
Еще один вариант – бесплатно провести исследование продукта любимой компании и поделиться с ними результатом, найденными проблемами, попробовать предложить решения. Получая настоящую обратную связь вы имеете возможность прощупать профессию и обзавестись кейсом в портфолио.
Илай Бексултан:
Не откладывайте это в долгий ящик – сейчас общение с пользователем только начинает встраиваться в продуктовую разработку, это становится хорошим тоном, и если оседлать эту волну сейчас – через полгода-год тебя будут хантить.
